Вместе с глобализацией и развитием интернета появились, а затем размножились, международные научные журналы открытого доступа (ОД), в которых рукописи можно опубликовать за определенную плату. Нужно сразу оговориться, что основная часть журналов ОД публикуется вполне добропорядочными издательствами, проводящими закрытое рецензирование поступающих к ним рукописей и выпускающих качественный контент. Однако, по некоторым оценкам, не менее четверти журналов ОД являются «хищническими», готовыми за деньги публиковать статьи хоть в день их поступления без всякого отбора и рецензирования. Увы, но англоязычные хищнические псевдо-журналы можно считать «журналами бедных», в которых вынуждены публиковаться исследователи из стран с низким подушевым доходом. Так самыми частыми авторами хищнических научных журналов (34,7%) являются индийцы, за ними следуют жители других азиатских стран (25,6%) и африканцы (16,4%). У европейцев и обитателей Северной Америки эти журналы пользуются меньшей популярностью: 8,8 и 9,2% соответственно. Что не удивительно: все уважающие себя университеты запрещают своим сотрудникам печататься в сомнительных журналах ОД. По мере того, как российские исследователи будут ощущать все более возрастающее давление публиковать рукописи в международных журналах на английском языке, вероятность того, что они могут нарваться на хищнический журнал, будет все более возрастать. По мнению автора колонки, нужно постепенно трансформировать известные российские журналы в официально двуязычные, а потом, возможно, принимающие к печати рукописи только на английском языке.

В данной статье представлены комментарии к статье L. Duntas “Новый взгляд на старую дилемму: лечение гипотиреоза при помощи комбинированной терапии L-тироксина и L-трийодтиронина”.

В данном обзоре приведена информация о последних исследованиях в области комбинированного лечения гипотиреоза L-тироксином и L-трийодтированином. Не смотря на то, что были опубликованы достоверные данные об эффективности комбинированной терапии Т3 и Т4 у крыс после тиреоидэктомии, последние исследования и мета-анализы не указывают на значимое преимущество комбинированной терапии по сравнению с монотерапией Т4. Более того, у пациентов, получающих комбинированную терапию, чаще развиваются побочные эффекты, такие как тахикардия, нервозность и общая слабость. Тем не менее, по сравнению с комбинированной терапией L-T4+L-T3, при монотерапии Т4 обычно наблюдается сниженный уровень свободного Т3 и повышенный уровень свободного Т4 сыворотки крови, при этом отношение свТ3/свТ4 ближе к показателям, характерным для здорового человека. Согласно рекомендациям ЕТА и АТА, на сегодняшний день монотерапия Т4 считается первоочередной в лечении гипотиреоза. Тем не менее, во многих случаях рекомендации не соблюдаются, и пациенты принимают высушенные экстракты щитовидной железы или разнообразные «препараты» Т3 доступные в интернете. Недавно было выявлено, что однонуклеотидный полиморфизм (ОНП) генов дейодиназы 1-го (Д1) и 2-го (Д2) типов, а также гена фосфодиэстеразы 8В ассоциированы со снижением уровня свободного Т3 и дисфункцией щитовидной железы. Данные наблюдения подчеркивают необходимость в дальнейших исследованиях эффективности применения готовых комбинированных препаратов, а также в разработке долгожданных формул L-T3 c отсроченным действием или низко-дозированных (капсулы или таблетки по 5 мкг) препаратов L-T3, с целью облегчения подбора правильной дозы при комбинированной терапии с препаратами L-Т4 в контексте персонализированного подхода к лечению. Последние данные о возможном влиянии ОНП генов дейодиназ или белков-переносчиков тиреоидных гормонов на концентрацию свободного Т3 в тканях открывают путь к генотипированию пациентов с тиреоидэктомией в анамнезе, предъявляющих характерные жалобы и имеющих низкое отношение свТ3/свТ4.

Эндокринная офтальмопатия (ЭОП) – это прогрессирующее аутоиммунное заболевание, поражающее ретробульбарные мягкие ткани на фоне заболеваний щитовидной железы. Представлена статистическая информация по данному заболеванию. В обзоре рассматриваются как общепринятые, так и альтернативные подходы к диагностике разных стадий ЭОП. Дана подробная клиническая симптоматика, основные классификации определения степени тяжести и активности ЭОП, необходимый перечень физикальных и инструментальных обследований. Описана диагностическая ценность компьютерной томографии, магнитно-резонансной томографии, оптической когерентной томографии, Гейдельбергской ретинальной томографии, радиоизотопных исследований, триплексного сканирования магистральных сосудов глаза, метода доплеровского картирования, индоцианин-зеленой ангиографии, а также гистологического исследования биоптатов мягких ретробульбарных тканей при ЭОП. Общепринятые методы диагностики ЭОП имеют свои недостатки. Поэтому в настоящее время перспективным направлением являются иммунологические, биохимические и генетические исследования маркеров активности ЭОП. Особенностью данных методов в диагностике ЭОП является точность, возможность многократного измерения, минимум побочных эффектов, а также относительно низкая стоимость. Отмечена важность дальнейшего изучения ключевых механизмов развития отека, лейкоцитарной инфильтрации с последующим формированием фиброза экстраокулярных мышц и ретробульбарной клетчатки при ЭОП, что, возможно, сможет улучшить диагностику в клинически сложных случаях и при начальных стадиях заболевания.

Актуальность. Лечение эндокринной офтальмопатии (ЭОП) является одной из чрезвычайно актуальных на сегодняшний день мультидисциплинарных проблем. Хирургическая помощь пациентам с ЭОП недостаточна именно вследствие недостаточного взаимодействия офтальмологов, эндокринологов и оториноларингологов. Возможности использования эндоназальной эндоскопической хирургии в смежных анатомических областях чрезвычайно актуальны в настоящее время. И приоритетной задачей оториноларингологов на сегодняшний день является изучение и разработка техники трансназальных, трансэтмоидальных, транссфеноидальных эндоскопических хирургических вмешательств на структурах основания черепа и орбиты с целью минимизации инвазивности и повышения эффективности лечения ряда патологий, в том числе эндокринной офтальмопатии.

Цель. Оценить возможности хирургического лечения эндокринной офтальмопатии – трансэтмоидальной декомпрессии орбиты в отношении коррекции экзофтальма.

Методы. В исследование были включены 64 пациента с эндокринной офтальмопатией при неэффективности медикаментозного лечения, хирургическое лечение которых было проведено с 2006 по 2016 год. Прооперировано 90 орбит. Пациентам выполнялась трансэтмоидальная декомпрессия орбиты (ТЭДО).

Результаты. У всех пациентов в послеоперационном периоде отмечена стойкая положительная динамика, выражавшаяся в уменьшении экзофтальма, и улучшении качества жизни в связи с исчезновением косметического дефекта, однако у всех пациентов мы наблюдали разной степени выраженности транзиторную или стойкую послеоперационную диплопию. Ни у кого из пациентов не отмечено орбитальных инфекционных осложнений или других клинически значимых инфекций полости носа и околоносовых пазух.

Заключение. В представленном нами исследовании продемонстрирована высокая клиническая эффективность ТЭДО в отношении регресса экзофтальма. Экзофтальм в среднем уменьшился у всех пациентов на 5,1 мм, а уровень послеоперационной диплопии составил менее чем 20% случаев.

Цель исследования – оценить влияние компенсированного гипотиреоза и полиморфизма гена SLCO1B1*5 (c.521T>C) на клинико-лабораторные признаки поражения мышц на фоне терапии статинами.

Методы: оценка симптомов и маркеров мышечного поражения, генотипирование по аллельному варианту SLCO1B1*5 (c.521T>C) проведены у 33 пациентов с первичным гипотиреозом, получающих статины, у 31 пациента без гипотиреоза, получающих статины и у 33 пациентов с первичным гипотиреозом, не получающих статины.

Результаты: в группе пациентов с компенсированным гипотиреозом на фоне приема статинов мышечные боли регистрировались чаще, по сравнению с другими группами (45,5, 16,1 и 30,3%, соответственно, р=0,048). Только в этой группе боли ассоциировались с повышением КФК (171,0±108,12 и 110,0±43,81 Е/д, при наличии и отсутствии болей, р=0,049), ЛДГ (369,5±66,22 и 305,6±41,98 Е/д, р=0,007), титра миоглобина (90,7±109,89 и 41,1±28,56, р=0,005), повышением частоты встречаемости аллельных вариантов ТС и СС гена SLCO1B1*5 (c.521T>C),- 68,4 и 28,6%, р=0,0027.

Заключение: Пациенты с компенсированным гипотиреозом имеют повышенный риск СИМ, который возрастает при наличии аллельных вариантов ТС и СС гена SLCO1B1*5 (c.521T>C), что требует тщательного мониторинга клинико-биохимических признаков мышечного поражения в случае их выявления.

Тиреотоксикоз представляет собой клинический синдром и встречается при разных заболеваниях, которые подразумевают разные лечебные подходы. В представленных клинических рекомендациях обсуждаются доказательные подходы к диагностике и лечению заболеваний, протекающих с тиреотоксикозом, разработанные Американской Тиреоидной Ассоциацией (АТА); при этом речь идет об обновленном документе, первая версия которого была опубликована в 2011 году. За прошедшие пять лет было опубликовано достаточно много исследований, что потребовало обновления рекомендаций. Все представленные положения ранжированы по силе и уровню доказательности, в соответствие с системой GRAD (Grading of Recommendations, Assessment, Development, and Evaluation Group). Основными проблемами, которые обсуждаются в рекомендациях, являются: обследование пациентов с тиреотоксикозом, лечение болезни Грейвса (БГ) при помощи тиреостатических препаратов, радиоактивного йода и хирургии; лечение многоузлового токсического зоба и токсической аденомы; лечение БГ у детей и подростков; субклинический тиреотоксикоз, эндокринная орбитопатия, а также диагностика и лечение других заболеваний, протекающих с тиреотоксикозом. По сравнению с 2011 годом изменились подходы к обследованию пациентов с тиреотоксикозом с целью установления его этиологии, лечение тиреотоксикоза при БГ тиреостатическими препаратами, лечение тиреотоксикоза во время беременности и к подготовке пациентов к оперативному лечению. Расширен раздел рекомендаций, посвященных более редким причинам тиреотоксикоза. В итоге для клинической практики было предложено 124 рекомендации.